Пока в десять вечера мужик драит полы, моет посуду и оттирает до блеска плиту, я срезаю с пальцев кутикулу своим шейным ножичком и депрессивно болтаю ногами с кровати (да, так можно)

И нет, я не ленивая, это просто забота.

господи, дай мне сил и терпения, чтобы пережить эту зиму

Пыталась найти хоть какую-нибудь ниточку, которая приведет меня к старому аккаунту. Спустя час поисков нашла. Зашла, посмотрела в эту зияющую дыру, вышла. А так хотелось вернуть себе старое имечко. Увы, кажется, оно мне больше не по размеру.

И вообще я поняла, что что-то в моей жизни все-таки изменилось. Перловка мне больше не кажется ужасной. Выросла.

Я злюсь, бешусь и ненавижу.
Идеальные отношения? Да ну нафиг.
Мы знали, как мы повлияли друг на друга за эти десять лет. Знали, из-за чего мы так изменились. Знали, что служило виной. Знали, что так нельзя. И что получается?

Посыпали сахарной пудрой обгорелую булочку.

Включаю белый шум и весь материальный мир рассыпается на части. Закрываю глаза, мне нет до него дела. В груди тесно, что-то там давит, трепещется и пытается выйти наружу. Я боюсь того, чем это может оказаться. На губах играет улыбка.

На самом деле, я в предвкушении.

Мне нравится это состояние, оно побуждает во мне чувства, пусть и не всегда самые приятные, но только так я ощущаю, как жизнь протекает по венам, как напрягается в кончиках пальцев, как бьется сердце и как мир вокруг трепещет в ожидании. Все мысли и эмоции, прошлое, настоящее и несуществующее будущее сплетаются тугим узлом.

Это неистовая чудовищная буря внутри которой спряталось в глубок единственное спасение – успокоение.

Не рассчитывая сил, отбрасывая все предрассудки, я сжимаюсь, расправляюсь и прыгаю. В самую темную гущу. Путь долгий и извилистый. Каждый порыв ветра подкидывает новое чудовище, которые были и которых сам ты породил. Все как в приключенческих романах. Сражайся и продвигайся дальше. И где-то в самом конце буря станет тише, луч света пробьется сквозь ее защиту и покажет тебе ту самую тропу, пройдя по которой ты, наконец-то, сможешь вернуться домой.

Главное, чтобы хоть кто-нибудь все это время тебя ждал.

Любила ли она его? Точно никто не мог сказать, но он являлся ее единственным спасением.

Я знаю, что я такая не одна. И все же, я не могу раскрыться. Даже шепотом.
Как так можно обнажать свою душу перед теми, кого ты никогда раньше и в глаза то не видел? Мне представляется, как я с улыбкой разламываю себя на части, которые потом всем раздариваю. За просто так. И если бы было так, что от меня ничего не осталось бы, то это был бы наилучший исход развития событий, но увы, я по прежнему останусь.

Он меня хвалит, поддерживает, говорит, какая я хорошая и что ему со мной повезло. Я соглашаюсь, но в зеркале не могу спокойно смотреть себе в глаза.
Мне хочется сорваться. Дико. Резко. И возможно пьяно. Это наркотик для меня. Я готова оказаться в глубине самой бури в прямом и переносном смысле, чтобы лишь на секунду оторваться от этой реальности. От нее меня тошнит.

Впервые за последние несколько лет я разрыдалась.
Сначала зажимая рот рукавом свитера, чтобы не взвыть сильнее и чтобы никто не услышал, в этом дурацком туалете офиса. А потом через несколько дней и в самом офисе. Прямо на его глазах. Мне этого не хотелось. Не хотелось показывать слабость, ведь я должна быть сильной.Не хотелось, потому я и так уже слишком сильно напортачила, и мне так жаль. Так жаль.Я привыкла прятать в себе все эмоции и чувства. Настолько, что не всегда теперь понимаю их сама. Тем более, я так давно об этом думаю, постоянно пережевываю и мне казалось, что я свыклась со всем. Но нет. Я наполняла свой сосуд, чтобы в один момент от резко треснул по швам. И все лилось, лилось. Десять минут, пятнадцать, час. И я знаю, что у всей этой истории не будет конца. Она всегда будет жить во мне, со мной, откладывая отпечаток не только на мне, но и я на тех, кого я слишком сильно подпустила к себе. Разрывая меня на куски и разрезая все связи. Немудрено, что я переживаю. Ведь из всех остался только он один. И насколько он все понимает, я не знаю.